Притча о любви

Давным - давно на небесах,
Божественных, святых местах,
Где правят Божьи Три Лица
Там Сын просил как-то Отца:
"Желаю Я Любовь явить."
Отец решил Его спросить:
"А Ты готов ли всё прощать?
И телом и душой страдать?
И воздавать за зло добром?
Быть проданным за серебро?
За истину судимым быть?
Ты все ещё готов любить?
И поношения терпеть?
Прошу Тебя, Сынок, ответь!
Готов ли Ты корону снять?
Чужие ноги умывать?
А если будут убивать?
Готов ли палачей прощать?
Любить и миловать врагов?
Отцу ответил Сын: "Готов.
С задачей справлюсь Я любой,
Но только Ты пребудь со Мной."
Отец сказал: "А если вдруг
Тебя предаст ближайший друг?"
Ответ у Сына был простой:
"Но только Ты пребудь со Мной"
Отец спокойно произнёс:
"Последний я задам вопрос:
Когда Тебя покинут все...
Ты будешь распят на кресте,
Тебя оставлю даже Я!
Скажи, пройдёт Любовь Твоя?
"На что Отцу ответил Сын:
"Отец, хоть Я с Тобой Един,
Разлуки этой нет больней,
Но все равно любовь сильней!
"Тогда Отец открыл свой план:
"Я землю и людей создам.
Наш образ в них хочу вложить
И совершенством наделить,
Но обольстит их Люцифер,
Разделит нас греха барьер.
Ожесточат свои сердца,
И к Небу не подняв лица,
Начнут собратьев убивать
И зло во всем распространять.
Тела их станут умирать,
А души в ад пойдут страдать.
Мой Сын Возлюбленный, Иисус,
Я заключу с людьми союз
Я попытаюсь их вернуть,
Но безнадёжна вся их суть.
Желаю Я людей спасти,
От вечной смерти увести.
Но кто пойдёт за них страдать?
За грешных, падших умирать?
И где Любви такой найду?
И Сын ответил: "Я пойду!"

автор неизвестен

По прочтении псалма
ХОМЯКОВ А. С. (1804-1860гг.)

Земля трепещет: по эфиру
Катится гром из края в край.
То Божий глас; Он судит миру:
«Израиль, Мой народ, внимай!

Израиль, ты Мне строишь храмы,
И храмы золотом блестят,
И в них курятся фимиамы,
И день и ночь огни горят.

К чему Мне ваших храмов своды,
Бездушный камень, прах земной?
Я создал землю, создал воды,
Я небо очертил рукой;

Хочу, и словом расширяю
Предел безвестных вам чудес;
И бесконечность созидаю
За бесконечностью небес.

К чему Мне злато? В глубь земную,
В утробу вековечных скал,
Я влил, как воду дождевую,
Огнем расплавленный металл.

Он там кипит и рвется, сжатый
В оковах темной глубины;
А ваши серебро и злато
Лишь всплеск той пламенной волны.

К чему куренья? Предо Мною
Земля со всех своих концов
Кадит дыханьем под росою
Благоухающих цветов.

К чему огни? Не Яль светила
Зажег над вашей головой?
Не Я ль, как искры из горнила,
Бросаю звезды в мрак ночной?

Твой скуден дар. – Есть дар бесценный,
Дар, нужный Богу твоему:
Ты с ним явись, и, примиренный,
Я все дары твои приму.

Мне нужно сердце чище злата,
И воля крепкая в труде,
Мне нужен брат, любящий брата,
Нужна Мне правда на суде».

Размышления над Библией вызвали стихотворение «Звезды». Стихотворение посвящено Новому Завету. Новый Завет — произведение галилейских рыбаков — он сравнивает со звездами. Стихотворение написано не случайно, это не игра воображения. Каждый, кто читал строки Нового Завета, знает о волшебном свойстве этого текста.

Звезды

В час полночный, близь потока,
Ты взгляни на небеса,
Совершаются далеко
В горнем мире чудеса.

Ночи вечные лампады,
Невидимы в блеске дня,
Стройно ходят там громады
Негасимого огня.

Но впивайся в них очами —
И увидишь, что вдали,
За ближайшими звездами,
Тьмами звезды в ночь ушли.

Вновь вглядись — и тьмы за тьмами
Утомят твой робкий взгляд;
Все звездами, все огнями
Бездны синие горят.

В час полночного молчанья,
Отогнав обманы снов,
Ты вглядись душой в писанья
Галилейских рыбаков, —

И в объеме книги тесной
Развернется пред тобой
Бесконечный свод небесный
С лучезарной красотой.

Узришь — звезды мыслей водят
Тайный хор свой вкруг земли;
Вновь вглядись — другия всходят,
Вновь вглядись, и там, вдали,

Звезды мыслей, тьмы за тьмами,
Всходят, всходят без числа,
И зажжется их огнями
Сердца дремлющая мгла.

Сложив крылья

Крылья бабочка сложит,
И с древесной корой совпадет ее цвет.
Кто найти ее сможет?
Бабочки нет.

Ах, ах, ах, горе нам, горе!
Совпадут всеми точками крылья: ни щелки, ни шва.
Словно в греческом хоре
Строфа и антистрофа.

Как богаты мы были, да все потеряли!
Захотели б вернуть этот блеск — и уже не могли б.
Где дворец твой? Слепец, ты идешь, спотыкаясь в печали,
Царь Эдип.

Радость крылья сложила
И глядит оборотной, тоскливой своей стороной.
Чем душа дорожила,
Стало мукой сплошной.

И меняется почерк.
И, склонясь над строкой,
Ты не бабочку ловишь, а жалкий, засохший листочек,
Показавшийся бабочкой под рукой. 

И смеркается время.
Где разводы его, бархатистая ткань и канва?
Превращается в темень
Жизнь, узор дорогой различаешь в тумане едва.

Сколько бабочек пестрых всплывало у глаз и прельщало:
И тропический зной, и в лиловых подтеках Париж!
И душа обмирала —
Да мне голос шепнул: «Не туда ты глядишь!» 

Ах, ах, ах, зорче смотрите,
Озираясь вокруг и опять погружаясь в себя.
Может быть, и любовь где-то здесь, только в сложенном виде,
Примостилась, крыло на крыле, молчаливо любя? 

Может быть, и добро, если истинно, то втихомолку.
Совершённое в тайне, оно совершенно темно.
Не оставит и щелку,
Чтоб подглядывал кто-нибудь, как совершенно оно. 

Может быть, в том, что бабочка знойные крылья сложила,
Есть и наша вина: очень близко мы к ней подошли.
Отойдем — и вспорхнет, и очнется, принцесса Брамбила
В разноцветной пыли!

Александр Кушнер

Летят перелетные птицы

Летят перелётные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна!
Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна.

Немало я стран перевидел
Шагая с винтовкой в руке.
И не было горше печали,
Чем жить от тебя вдалеке.
Немало я дум передумал
С друзьями в далеком краю.
И не было большего долга,
Чем выполнить волю твою.

Пускай утопал я в болотах
Пускай замерзал я на льду,
Но если ты скажешь мне снова,
Я снова все это пройду.
Желанья свои и надежды
Связал я навеки с тобой —
С твоею суровой и ясной,
С твоею завидной судьбой.

Летят перелётные птицы
Ушедшее лето искать.
Летят они в жаркие страны,
А я не хочу улетать,
А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона!
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна.

Михаил Исаковский

1948 г.

Русской женщине…

Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!..
В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один.
Один на один со слезами
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все — без конца и без счета —
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну.
Одной тебе -волей-неволей-
А надо повсюду поспеть;
Одна ты и дома и в поле,
Одной тебе плакать и петь.
А тучи свисают все ниже,
А громы грохочут все ближе,
Все чаще недобрая весть.
И ты перед всею страною,
И ты перед всею войною
Сказалась — какая ты есть.
Ты шла ,затаив свое горе
Суровым путем трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.
В холодные зимы , в метели,
У той у далекой черты
Солдат согревали шинели,
Что сшила заботливо ты.
Бросалися в грохоте , в дыме
Советские воины в бой,
И рушились вражьи твердыни
От бомб, начиненных тобой.
За все ты бралася без страха.
И, как в поговорке какой,
Была ты и пряхой и ткахой,
Умела — иглой и пилой.
Рубила, возила ,копала-
Да разве всего перечтешь?
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто б отлично живешь.
Бойцы твои письма читали,
И там, на переднем краю,
Они хорошо понимали
Святую неправду твою.
И воин , идущий на битву
И встретить готовый ее,
Как клятву, шептал, как молитву,
Далекое имя твое…

Михаил Исаковский

1945 г.